NEEDFUL THINGS |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » NEEDFUL THINGS » Настоящее » Часть пищевой цепочки
ЧАСТЬ ПИЩЕВОЙ ЦЕПОЧКИ————————————————————————————
--
28 апреля 1993 года. Литтлтаун, бар "Железная лошадь". | Tom River, Mitchell Marsh, Bernard Marlow |
В вечер пятницы в баре всегда много народу, разношерстного, интересного. Но кто ожидал, что посреди музыки и сигаретного дыма соберутся бывший коп, убийца и жертва?
Так кто же из них кот, а кто мышь?
Отредактировано Bernard Marlow (2019-05-23 00:07:12)
Высокие стулья, расставленные вдоль барной стойки, привлекали к себе несметное количество птичек-наседок. Стоит одной спорхнуть с такого стула, и её место тут же занимает другая, и счастьем было увидеть на нём фигуристую блондиночку или анарексичного вида брюнетку, но чаще птичка-наседка весила не менее двухсот пятидесяти фунтов, кряхтела, привлекала к себе внимание бармена грубыми вскриками, почёсывая недельную щетину на своём массивном подбородке. Задница такой птицы вжимала, всасывала в себя насест, и зрелище это приятным не являлось.
Молодой парень проскользнул внутрь помещения, и теперь терпеливо ждал у стойки, надеясь войти в ряды этих милых птичек и смочить горло стаканчиком не дорогого Бурбона. Как раз сегодня Том расправился с одной из своих подработок - крыша мисс Салкон была приведена в божеский вид, обработана антигрибковым химическим составом и залатана пластинками асбеста. Милая женщина не поскупилась на похвалу, однако проявила, свойственную старым дамам, щепетильность в финансовом вопросе, подкинув чужаку крошечную сумму в оплату его трудов. Зато женщина милостиво позволила юноше неделю ютиться на своём чердаке, кормила и поила его. Прощальный ужин состоял из вкуснейшего мясного пирога и сваренного в турке кофе.
Трапеза состоялась четыре часа назад. После неё молодой человек успел, подхватив свой дорожный рюкзак с пожитками, прогуляться по улочкам небольшого городка, собирая на себе взоры местных жителей, несколько раз уловить слов «Чужак», слетевшее с губ незнакомцев, отключиться от звукового сопровождения, посидеть на тратуаре, размышляя о своих дальнейших действиях, и принять решение посетить местную попойку.
И вот он здесь. Щуплый, патлатый малый, едва переступивших порог совершеннолетия, и выглядящий младше своих лет, привлёк к себе неодобрительные и насмешливые взгляды. Откуда-то опять донеслось «Чужак». Будет ли стоить этот его статус ему пары передних зубов сегодня? Покажет время. А сейчас...
«Виски, пожалуйста» - Вытянул перед собой лист с текстом из блокнота юноша, заняв освободившийся насест. В дополнении к заказу были приложены его водительские права, дабы избавить бармена от необходимости пристально и с недоверием всматриваться в его лицо с целью определения предполагаемого возраста.
Почерк на листке был ровным и аккуратным. Том подготовил записку заранее.
Мужчина за барной стойкой нетерпеливо схватил писанину, пробежался по словам взором, скользнул им же по правам, и, фыркнув, плеснул в стакан янтарную жидкость.
Чужак припал к стакану губами и сделал небольшой глоток, уперевшись взглядом в располагающуюся по правую руку птицу-наседку, со смешком на размытых возрастом и пьянками губах пялившуюся на него.
От птички воняло, и была она уже изрядно под шафе.
Ривер весело улыбнулся пернатой туше в ответ, готовый в любую минуту заехать по не красивому, раздутому мужскому лицу находящемся в руке стаканом.
Отредактировано Tom River (2019-05-23 10:09:21)
Ноги сами принесли Митча в бар сегодня. У него не было планов; черт, да у него вообще давно не было планов на вечера, поэтому он, невесело усмехнувшись, подумал, что так и спиваются, пожалуй. Жалеют себя, баюкают в мыслях прошлое, лелеют свою тоску. И щедро заливают ее алкоголем. Может быть, именно такие мысли, может быть, в принципе то, что Митчелл никогда не был особым любителем засиживаться в барах - мелкие городки вообще не славятся привлекательностью подобных заведений в целом. Может быть, то, что он всю свою жизнь был полицейским, все еще держало его в узде, или же просто такова была его природа. Иногда он брал просто колу или содовую, чтобы поддержать беседу, послушать сплетни или информацию от кого-то из сограждан и соседей. Если бы он пил каждый раз что-то крепче, он бы точно спился. Он видел это на примере некоторых старших коллег, когда только-только заступил на службу совсем зеленым патрульным.
Но сегодня был какой-то особенный вечер. В такие вечера он понимал сразу - без крепкого не обойдется. Может быть, он даже уснуть не сможет. В такие вечера Митч не мог оставаться один, и хотя не искал компании специально, в баре она всегда прилипала сама. Не всегда приятная, но все лучше, чем сидеть дома и смотреть в стену или в потолок всю ночь без сна. Дот нигде не было видно, похоже, не удастся перекинуться с ней парой слов, а бармен, стоявший за стойкой, Митчеллу особенно знаком не был. Да и хорошим малым его назвать было сложно - он, скорее, надеялся выпроводить поскорее каждого посетителя, нежели обслужить его и подлить еще.
В Литлтауне каждая необычная деталь - уже повод для того, чтобы почесать языками, и появление мальчишки сразу же привлекло его внимание. Слишком юный, но уже собрался надраться, причем, в одиночестве. Митч промолчал - это его личное дело. Тем более, после прочитанного на бумаге, бармен налил, хоть и не скрыл вопросительно-насмешливого взгляда. Куда больше, правда, Митчу не понравилось, как на пацана пялится его ближайший сосед по стойке - сам Марш сидел слева от пацана, чуть ближе к повороту стойки, поэтому мог наблюдать за ними, не пялясь открыто.
Парень был не местный, за шесть-семь лет успеваешь запомнить много лиц, тем более, в Литлтауне из было не так много. По крайней мере, приезжие всегда бросались в глаза. Почти безошибочно житель Литлтауна мог отличить туриста или просто чужого - так уж заведено в маленьких провинциальных городках. И далеко не все относились к чужакам дружелюбно. Как будто те могли разрушить привычный жизненный уклад Литлтауна своей чужеродностью. И да, могли. Еще как могли, только об этом Митч пока не мог знать.
Рон Плитвик, сидевший справа от паренька начал совсем уже нехорошо улыбаться. Митч бросил на него еще один взгляд, чтобы понять - сейчас начнется. Толстый работник промышленного склада обладал паршивым и склочным характером, и сейчас он был достаточно пьян, чтобы прицепиться к новичку.
- Теперь уже и малолеточкам наливают за так, да? - осклабился Плитвик, наклоняясь к мальцу ближе - еще чуть-чуть и схватит его за плечо, - первый день в городе, а уже в бар, ага?
В глазах его плескалось пьяное раздражение, кажется, ему просто нужно было с кем-то поругаться, чтобы спустить пар. Но раз уж Марш этим вечером оказался тут, то этому не суждено было исполниться.
- Эй! - окликнул он Рона. - Убери-ка руки от него.
Зашипев, как недовольная жизнью крыса, Плитвик руку все-таки убрал, но не отвернулся, продолжая сверлить мальчишку взглядом. Митчелл невольно подумал, что парень выглядит примерно на тот возраст, в котором бы был собственный сын Митча, если бы не... если бы...
- Эй, парень, - обратился он уже к незнакомому мальчишке, - составь-ка лучше компанию мне, - Митч все еще держал в поле зрения Плитвика, который с удовольствием сделал бы какую-нибудь гадость. Например, опрокинул на того стакан пива, якобы случайно. - Пошли за столик.
Митч не знал, зачем он, черт возьми, это делает. Но это все лучше, чем сидеть и тупо смотреть, как это делали остальные.
Время идет, и идет неминуемо. Казалось бы, только начинался понедельник, и Бернард открывал ателье, распоряжался заказами на очередные платья из летящей ткани да джинсы, которые надобно укоротить. А уже пятница, "Заплатка" закрылась на выходные. Швеи собрали машинки, сложили разноцветные кадушки ниток и разбежались по домам.
Марлоу не хотелось возвращаться к семье. Долорес начала бы щебетать, суетиться и расспрашивать, не заказала ли Маргарет блузку на размер больше, чем в прошлом сезоне, и не начал ли Трэвис носить подштанники. От этого у Бернарда трещала голова, от этого вечного щебета и жадности до сплетен.
А потому, перепроверив, закрыты ли двери ателье, Марлоу прямой дорогой направился в бар.
Когда Бернард вошел в заведение, его сразу окутала эта особенная атмосфера: приглушенный свет сочетался с громкими разговорами пьяных в стельку посетителей. Играла музыка. По старенькому телевизору крутили бейсбольный матч. Посетителей было немного, а потому мужчина выбрал понравившийся ему столик и заказал себе бурбона. Бернард сидел один, высокий и тощий, он напоминал ссутулившийся знак вопроса. Колени неловко упирались в низкий столик, мужчина весь сжался, будто старался занять как модно меньше места. Впрочем, скоро он перестанет замечать эти неудобства. С мягким стуком на стол опустился стакан, запотевший, манивший своей прохладой. Бернард опутал его пальцами, не решаясь сделать первый глоток. Он всегда был самым сложным. Ведь раньше Марлоу ненавидел алкоголь за то, что он делает с людьми. А теперь, за это же он платит деньги.
Посетители прибывали, и вскоре за барной стойкой не осталось мест. Предсказуемо, как и то, что без драки ни одна пятница еще не обходилась. Марлоу плавающим взглядом обвел присутствующих, и не был удивлен составом, как и тем, что к нему никто не подсаживался. Этот этап был пройден. Внезапно стало как-то тише. Нет, смех не угас, как и тон разговора, но что-то поменялось. Бернард краем глаза заметил юношу, вошедшего в бар. Чужой, я его здесь не видел - будто вторили мыслям мужчины горожане. За такое цепляется глаз, даже если стараешься не смотреть. Настороженность: хороший или плохой? Что принес с собой в город? Зачем вообще сунулся сюда?
Плитвик, жирный слизень, сразу обратил свое недоверие в агрессию. Испорченный, сломанный. Как и все здесь. Как и он сам. И этот мальчонка, тоже. Ох, если бы можно было все исправить!
Бернард отхлебнул из своего стакана, поморщившись обжигающему напитку. Казалось, он отвлекся лишь на секунду, а произошла настоящая драма. Драка не состоялась, зрелище не случилось. А между прочим, паренек и его внезапный спутник направлялись за соседний от него столик. Марлоу умело сохранял безучастный вид, словно и не заметил актеров на их сцене. Он не хотел, чтобы на него обращали внимание, особенно этот, Марш. О, они встречались, и еще тогда, когда о нем шептались все соседи. Когда Митч был чужаком, только прибывшим в город, Марлоу знал. А позже, послушав щебет Долорес, окончательно убедился. Это был тот самый Марш.
Опасность.
Улыбка сошла с пухлых, юношеских губ, лишь затем, что бы вновь вернуться на них, обретя насмешливый оттенок. Том безмятежно развёл руками на вопрос пернатого, картинно втянув голову в плечи. Что может вывести из себя сильнее, чем пренебрежительность в ответ на прямую угрозу? Конечно, окружающие могли прийти к мнению, что Том нарочито строит из себя дурочка, либо таковым и является, ведь только идиот мог отреагировать подобным образом, но только не щетинистая птичка-наседка. Оскал, а вытянутая лапа уже почти касается мальчишеской шеи.
Мысленно Ривер уже всаживал сжатый в руке стакан незнакомцу в морду, когда на огонёк начинающейся потасовки подоспел...
Коп?
Юноша исподлобья посмотрел на вмешавшегося в - назовём его так - разговор мужчину. Том чувствовал полисменов своим тщедушным нутром - это было его сверхспособностью, наверное. Юнец был очень наблюдателен, и особые приметы первым делом бросались ему в глаза, а таких примет у сотрудников правопорядка было предостаточно.
Оценив ситуацию, парень быстро кинул на стойку несколько железных монет, подхватил свои права и стакан пальцами, и, повинуясь, последовал за статным мужчиной, невольно кинув тоскливый взгляд на пернатого, до комичного напоминая собой ребёнка, отвлечённого от весёлой игры строгим родителем. Если бы его губы могли, разомкнувшись, выпустить изо рта слова, ими непременно оказались бы «Да, сэр».
Под ворохом любопытных взоров, он сел за один из столиков, теперь в упор глядя на своего спасителя. Тот был не при исполнении, но, и без значка на широкой грудной клетке, выглядел довольно сурово. Том сжался, растеряв весь, имеющийся в нём, гонор. В ушах засвербело.
«Лжец, лжец, лжец»
Сомкнув веки, шатен мысленно досчитал до пяти, затем залез в карман, достав из него блокнот и ручку. Написал на одном из листов: «Минуя очевидный вопрос, сразу хочу обозначить свою немоту. Меня зовут Том, здравствуйте. Спасибо Вам!». Скорость письма была поражающей - худосочная рука бегала над листом, как иступленный паук-птицеед.
Закончив, юноша оторвал листок и протянул его мужчине, вновь сомкнув паучьими пальцами стакан. Отхлебнул и постучал свободной рукой по водительским правам, дав понять, что остальную информацию можно подчерпнуть из них.
Отредактировано Tom River (2019-05-24 09:14:45)
Хороший коп должен подмечать все детали происходящего, составляя полную картину, и, вероятно, при исполнении Марш так бы и поступил - отметил своим цепким взглядом все присутствующие здесь лица, даже выражения на них. Но сейчас это было ему ни к чему, верно? Да, он не растерял своих навыков, более того, сам с собой иногда играл в игру "разгадай замыслы других" или что-то вроде того, но не всегда. И сейчас его внимание было сосредоточено на зарубленной на корню потасовке, да на пареньке, которого Марш тут раньше не видел. Как не замечал он и длинной фигуры, чуть сгорбленной над своим напитком, наблюдавшую за каждым их движением.
Более того, Митчелл опустился спиной к соседнему столику, завороженно глядя, как ловко и быстро рука паренька выводит стройные буквы, складывающиеся в слова.
- Эх, вот оно что, оказывается, - Митч глянул на водительские права и присвистнул, - ну надо же, а выглядишь совсем юным, а ты вон уже какой взрослый!
Он добродушно вернул права, но вытащил из них всю необходимую информацию, которая, правда, пока ничего ему не давала, кроме имени, даты рождения и места выдачи прав. Портленд, занятно.
- Ну что ж, Том, а я тогда так скажу, меня зовут Митчелл Марш, и я тоже приехал в Литлтаун, хоть и намного раньше тебя, - Митчелл отпил свое пиво - начинал он все равно пивом, практически всегда - и кивнул на крепкий напиток Тома, - случилось что у тебя, а? Нечасто встретишь парней твоего возраста в баре в одиночку. Да еще и из самого Портленда.
Митч пока не улавливал смысла этого разговора; чего вдруг он вообще подвязался общаться с немым пацаном? Хотя, наверное, одно одиночество тянется к другому. Марш не стал здесь своим, и не знал, станет ли вообще когда-нибудь. Несмотря на насмешливый блеск глаз этого Тома, они скрывали что-то посерьезнее, нежели обычное намерение развлечься в баре вечером.
- Иначе ведь в Литлтаун не приезжают, верно?
Это вырвалось как-то само собой. Нет, ничего такого, просто вопрос, в котором звучит легкая горечь, но не более того - скорее, легкая насмешка. Но не над Томом, нет. Впрочем, сейчас Митчелл хочет узнать его историю. Может быть, нюх старой ищейки почуял едва уловимый запах следа. Точнее, пока лишь - его вероятного существования.
Последний злобный взгляд Плитвика перед тем, как снова окунуться в кружку пива, поставил точку в этом конфликте. Посетители бара пошептались, но вскоре вернулись к своим темам, изредка поглядывая на новенького. Так было каждый раз: проверка на прочность, проверка сил и слабостей. Неизменная процедура, ждущая любого, кто не родился в Литтлтауне. Они вызывали интерес, как чистые листы - без прошлого трудно увидеть будущее, а жить в неведении чужих секретов для горожан хуже пытки.
Дот не было в баре, слава Всевышнему, она-то точно подошла бы к нему перекинуться парой слов, и отвлекла бы от интереснейшего зрелища, почему-то не дающего Марлоу покоя. Есть такое мерзкое предчувствие, грызущее череп изнутри, кричащее: тревога! Оно и бушевало в голове у мужчины, и это точно не было действием бурбона.
Марш сел к нему спиной, и у Бернарда появилась отличная возможность разглядеть пацана. О, в наблюдении исподтишка он был мастером. А в баре было проще простого притвориться пьяным и сымитировать прозрачный, бессмысленный взгляд.
Лицо его казалось смутно знакомым. Чересчур худой, под глазами - темные круги. Нет, такие здесь не приживаются. Такие живут на окраине в маленьком трейлере, и ни один папаша не пустит свою дочь с ним на свидание.
Том - ловил он по частям разговор, - что случилось у тебя, а?
Немой, он еще и немой. Да, что пришлось пережить этому пацаненку, что привело его к такой жалкой жизни? Бернард сильнее уверился в правоте своих суждений и мысленно помолился, прося спасения у бедных душ.
Из Портленда, - донесся хрипловатый голос Митча, и по позвоночнику Бернарда до самой шеи пробежали мурашки. Слишком знаковый город, могло ли это быть просто совпадением? Под видимой расслабленностью Марлоу напрягся, словно натянутая тетива лука. Он осушил свой стакан одним махом, даже не поведя бровью. Откуда это волнение? Хуже всего было, что ответа на слова Митча он не дождется, не узнает. Они будут написаны, спрятаны от его глаз. Выводы модно будет делать только по реакции бывшего полицейского.
Отредактировано Bernard Marlow (2019-05-28 00:59:02)
Том немного расслабился, не уловив в тоне мужчины ничего такого, что могло бы сулить для него неприятности. Откинувшись на спинку, он отвёл взгляд в сторону, вновь приложившись к стакану. Речь нового знакомого долетала до него через гул и хохот, истеричные вскрики и заговорщический шёпот. Десятки людей вели нити словесных лент, они сплетались друг с другом, превращаясь в бестолковую какофонию.
Действительно, что же Том забыл здесь? Нет, не в Литтлтауне - с этим всё было понятно, и пожелтевший от времени конверт всё так же покоился в его дорожном рюкзаке, как мрачное напоминание. Но что мальчишка забыл в баре?... Этот щуплый, затравленный парнишка, настороженно относящийся к новым знакомствам, теряющийся в балагане толпы. Очевидно, юнец искал неприятности на свою задницу, и это, действительно, было так, хотя сам Ривер никогда в этом не признался бы. Влипание в переделки было его хобби, и он жить не мог без подбитого глаза или свежих ссадин на костяшках пальцев, но озвучить что-то подобное перед копом - так себе затея. Немного подумав, юноша вновь прибег к ручке и листку, выудив следующие строки:
«Я недавно закончил работу в доме мисс Салкон, и, по правде, мне просто ничего больше не пришло в голову, кроме как прийти сюда».
Взглянув на Митчелла Марша, ведь именно так мужчина представился ему, шатен вздрогнул и стыдливо отвёл взор, заметив отпечаток искренней, всепоглощающей тоски не только в голосе, но и в самом, казалось бы, нутре мужчины. Когда кто-то так прямодушен с тобой, ты просто обязан ответить тем же. Но Ривер не мог, и от этого ему стало не по себе.
«Что же, чёрт побери, творится в этом городе? В городе, где полисмены человечны и добродушны, а маньяки шлют письма своим жертвам? Где тебя без проблем пускает в свой дом престарелая женщина, а здоровые мужики готовы дать в табло только за то, что ты не свой?» - такая мысль пронеслась в голове юноши, однако на бумагу он выплеснул следующее:
«Вас перевели сюда по службе? Вы, ведь, полицейский?»
Теперь он неотрывно смотрел на нового знакомого, почти испытывающее, неосознанно - с нотками враждебности во взоре. В голове вновь свербело, что доставляло некоторый дискомфорт, однако прочий шум, посторонний, он пропал, исчез вовсе. Том просто «отключился» от него. И не только от шума. Он «отключился» от всего и вся, кроме их с Митчеллом столика.
Быть может, именно поэтому он не заметил мужчину, сидящего чуть поодаль, и с интересом рассматривающего его.
Прочитав то, что впоследствии написал новый юный знакомый на бумаге, Митчелл задумчиво глянул на него.
- У тебя хорошее чутье, парень, но я здесь не по службе. Уже не по службе. Но когда-то я был полицейским в Дерри, все так, - Митч коротко хмыкнул, и сделал сразу несколько глотков из стакана, словно тут же попытался запить сказанное, чтобы избавиться от мерзкого послевкусия.
Он до сих пор не мог понять своего собственного отношения к своей отставке, потому что он был полицейским по призванию. Он всегда старался помогать людям, докапываться до сути вещей и поступать по справедливости. Иногда он даже всерьез думал о том, чтобы вернуться - у Митча было в запасе еще лет десять, которые он мог бы служить в свое удовольствие. Ему нравилась эта работа.
До лета восемьдесят пятого.
Когда ты призван защищать население, но не можешь защитить собственного ребенка, это сильно, в корне меняет отношение к самому себе. Это опустошает изнутри, и Марш до сих пор не справился с этим. Они не были так близки с сыном, как, наверное, должны были быть - хоть ему уже было почти двенадцать лет. Митчелл много работал, и, возможно, оправдывал себя именно этим. И к чему это все привело? К чему, черт возьми, нужна такая работа?
Но против себя не пойдешь.
Может быть это было его призвание - работа всегда стояла во главе, даже перед собственной семьей, и теперь Марш видел это особенно отчетливо. Может, пора было перестать себя обманывать?..
- Да, сынок, не лучшее это место для такого парня, как ты.
"Чем ты сам-то лучше, папаша?" - чуть было не произнес он вслух сам для себя. Вопрос прозвучал очень неоднозначно, и имея в виду бар, Митч невольно намекнул и на их городишко.
- И какие у тебя планы, а? Ты ведь зачем-то приехал сюда? Неужто крыши чинить? В Портленде их разве не больше?
Несмотря на достаточно невеселые настроения, Митч не терял чувства юмора. Оно было специфическим, но отчего-то этот паренек вдруг заставил его подумать о будущем. А это уже было большим плюсом само по себе.
Но было в этом пацане что-то такое, что вновь и вновь возвращало Митчелла к мыслям о том, что он здесь делает. В общем, в Литлтауне. Не было в парне какой-то расслабленной самоуверенности, которая присуща подросткам такого возраста, вот-вот переступившим порог совершеннолетия - ведь им сейчас все дозволено. Не было в нем расслабленности вообще, и это было странно. Ведь он не первый день тут. Немой, конечно, взгляды косые, но юности обычно плевать на это с высокой колокольни.
До чего же странно выглядела эта компания: щуплый паренек, зажавшийся, как озябшая пичужка, и старая ищейка, еще не потерявшая нюх, но уже ненужная хозяину. Марлоу смотрел в свой стакан, по поверхности бурбона разбегались маленькие круги - его руки дрожали. Откуда это необъяснимое волнение? На фоне заулюлюкали гости бара, радовались забитому мячу. Заиграла джазовая композиция, поддерживая общий возбужденный настрой.
Разговор у этих двоих был нейтральный. Ничего необычного, рядовой опрос новичка. Марш маскируется под своего, делает вид, будто что-то значит, проведя в Литтлтауне... сколько? Шесть, семь лет? Оставался бы он в своем Дерри.
Дерри.
Знойное лето. Небольшой домик с белыми стенами. Гостиная и кухня на первом этаже, на втором - спальня супругов и сына. Небольшая кладовая и гараж. Задний двор всегда ухожен, ребенок любит играть там. За домом удобно наблюдать, главное не задерживаться надолго, не вызывать подозрений.
Мистер Марш уходит рано утром, и отсутствует до самого вечера. Мисс Марш - домохозяйка, но иногда оставляет сына дома одного, а сама отлучается в магазин или к подруге на чай. Три часа дня - идеальное время, но действовать нужно чисто и быстро. Задний двор, скошенная трава, пара садовых гномов. Мальчик выходит в футболке и шортах, беззаботный. Он хочет поиграть в мяч. Он не видит того, что стоило бы заметить. И никто из соседей тоже.
Нет, из Митчелла никогда не вышел бы хороший отец, как бы он ни старался строить иллюзии. Бернард видел синяки на ногах мальчика, про такие обычно говорят: да он сам упал, ударился, дети же такие активные! Но он-то знал, какая это наглая ложь. Пальцы сжали стакан, который ходил ходуном. Рот уродливо поджался, взгляд наполнился исступленной яростью, но ненадолго. Марлоу вспомнил, где он, кто он, и что сейчас не время. Нельзя, нельзя уходить в себя, а не то придется снова уехать из города. Еще рано.
Бернард отпустил стакан, не отрывая от него взгляда. Круги превратились в гладкую золотистую поверхность. Марлоу успокоился.
Отредактировано Bernard Marlow (2019-06-06 14:51:43)
Готов ли был мальчишка к расспросам о причинах его приезда? Да, определённо. Желание переехать из большого города в захолустье было присуще, уставшим от беготни и суеты, старикам, желавшим закончить свой век в уютном домике вдали от безжалостной центрифуги миллионников. Оно было присуще людям в возрасте, и никогда - юнцам. Молодёжь стремилась к трансформации посредством саморазрушения под воздействием лезвий капиталистической машины. Выучится, построить карьеру, влезть во все, имеющиеся в этом мире, кредиты и жить. Жить. Жить! В Литтлтауне же комфортно можно было только умереть. Ради этого ли Том приехал сюда? Искал ли он смерти? Искал ли он её для того мужчины, или всё же для самого себя?...
«У меня есть здесь дело, мистер Марш» - Написал он, тяжело вздохнув, затем перевернул бумажку так, что бы собеседник мог прочесть написанное. И снова посмотрел на полицейского в отставке, прокручивая в голове мысли о том, что можно ему рассказать, и стоит ли рассказывать хоть что-то. Сжав губы, он снова повернул лист к себе и прибавил к верхней фразе ещё несколько.
«Быть может, вы не откажитесь помочь мне. Не за просто так, конечно! Я бы мог подстричь вам газон, например.»
Он широко улыбнулся, протянув записку. Следующий текст он выдал спустя пару минут, отдав некоторое время размышлениям, останавливающим танец паучьей руки после каждого знака препинания. Исписанная бумага, на этот раз, не была выдернута из-под пружины блокнота - парень протянул свой инструмент коммуникации мужчине целиком.
«Я ищу своего дядю. Мой отец погиб много лет назад в результате несчастного случая, забыв поведать нам с матерью историю своего семейного древа. Тринадцать лет назад мне пришло письмо, из которого я и узнал о наличии близкого родственника. Своего адреса дядя не оставил, может не думал, что я захочу с ним повидаться. Но на конверте стоял штамп этого города. Да, прошло много лет, и он мог тысячу раз уехать отсюда, но я не теряю надежды. Раньше приехать я не мог... Сами понимаете, учёба, работа, ещё и мать болеет. Да и путешествовать несовершеннолетнему трудновато.»
Ривер ждал, пока новый знакомый пробежится по тексту глазами, прикладывая стакан к губам и смотря в некую точку позади мужчины невидящим взором.
Мог ли он знать, что, сфокусируй он свой взгляд, сошёлся бы глазами с так называемым «дядей», ради которого он и начал своё весёлое приключение?...
Затем он снова притянул к себе блокнот, перевернул лист, и продолжил на оборотной стороне:
«Честно, я даже не знаю, с чего можно начать поиски... у дяди с папой были разные отцы, соответственно, фамилии у мужчин разные... я даже не знаю его имени - он не указал его в письме. Я не знаю, ровным счётом, ничего... Но всё же хочу попытаться. Просто хочу...»
Перечитав написанное собственной же рукой, мальчишка неожиданно помрачнел, жадно слил в горло остатки бурбона и подавился ими. Раскашлявшись, он вновь передал Маршу блокнот, отвернулся, и закрыл рот обеими руками. Гортанные хрипы затихли, а слёзы, выступившие в уголках глаз, высохли.
Отредактировано Tom River (2019-06-08 09:09:46)
Помолчав некоторое время, вчитываясь в торопливые строчки, написанные пареньком, Митчелл снова поднял на него взгляд. Мальчик действительно выглядел потерянным; кто, черт возьми, знает, что ему пришлось пережить за это время. Решение Митч принял, наверное, как только позвал мальца сесть с ним за столик, но сейчас оно сформулировалось в сознании вполне конкретно.
- Знаешь, парень, мне кажется, я могу... как минимум попробовать тебе помочь в этом, - Митчелл внезапно улыбнулся. Коротко, даже, наверное, жестковато, но тем не менее, искренне. - Я здесь еще не знаю каждую собаку, зато знаю, где доставать информацию, а это не менее важно. Не могу обещать, что все получится, но городок здесь маленький, кто-нибудь да наверняка знает твоего дядю.
Что-то подсказывало Маршу, что мальчик не договаривает - письмо ведь не могло быть анонимным совсем, чтобы не знать, кого искать.
- Что вообще было в письме?
Митч приподнял брови. Раз не было обратного адреса - значит, скорее всего, это была открытка. Теоретически отправитель мог и не подписывать ее, но почему-то он решил сообщить племяннику о том, что является его родственником.
- Ты не смотрел в архивах? Даже если у них были разные отцы, мать была одна и та же, так?
Впрочем, Митч знал, что раз уж парень не обладал этой информацией, значит, ему не удалось ее достать.
- Ты видел его хоть когда-нибудь? - перевел он тему, понимая, что это куда важнее. Нужно хоть как-то сузить круг подозреваемых... Почему он мысленно назвал этого человека подозреваемым? Смешно даже. Видимо, опять же, по старой привычке.
Что ж, это "дело" не даст его мозгам заржаветь. Все-таки жизнь в таком маленьком городишке не могла похвастать разнообразием занятий, а Маршу совершенно точно не хотелось бы закончить с неизменным стаканом виски в руке по вечерам. Хватает и алкоголика-соседа рядом. Жизнь Марша дала трещину, когда он лишился сына, но сам он все еще был жив. И мальчик напротив тоже был жив, поэтому стоило держаться этой жизни. И нужно было исправить то, что еще не поздно было исправить. Раз уж тот остался без отца, вероятно, дядя сможет ему помочь.
Пацан что-то быстро писал на бумаге, его рука буквально летела над поверхностью стола - привычная к скоростному письму. Он не видел лица Марша, но вот мальчишка выглядел чересчур серьезно. Марлоу хотел оторвать сознание от этих двоих, ничего интересного доселе в разговоре не было, но почему-то не мог. Беспокойство подступало волнами, но пока Бернард утихомиривал сам себя, чтобы не наделать глупостей.
Он достал из своего портфеля альбом, служивший ему книгой учета в ателье, и вперился взглядом в числа. Цифры, цифры, шелк, ленты из атласа, цифры. Конечно, на полупьяную голову не сделаешь хорошей работы. Но не смотреть на двоих помогало. Только слушать было лучшим решением. Значит, ищет кого-то мужского пола. Да, молодым в Литтлтауне без веской причины делать было бы нечего. Марш ринулся помогать юнцу с какой-то стати. Хотелось бросить какой-нибудь колкостью, сказать что-то нелицеприятное - алкоголь развязывает язык. Цифры, образцы ткани из Портленда...
По телу пробежала мелкая дрожь. Воспоминание прицепилось к Марлоу, тот гнал его прочь, но оно витало над ним; через уши, глаза и нос - к мозгу. Шрам на лбу у юнца. Есть ли у него еще шрамы?
Пустой стакан снова наполнился, не без помощи бармена. Бернард благодарно кивнул тому, не отрывая глаз от страниц альбома. Наваждение ли? Игра подсознания? Не может же быть такого, чтобы?
Ручка въелась в страницу, перечеркивая цифры. Раз, другой, третий, пока бумага не порвалась под силой нажатия. Отняв руку, Бернард не чувствовал - увидел, как она ходит ходуном, и вернул ее к альбому. Теперь по листу пошли круги, маленькие и большие, на удивление ровные.
Что же - кого он ищет? Волнение беспочвенно, но съедает изнутри. Нужно еще что-то узнать, хотя бы чуть-чуть, еще одну маленькую деталь.
Том имел слабое представление о том, что такое городские архивы, да и об алгоритме поиска людей в принципе. Однако он был уверен, что смог бы узнать своего мучителя по почерку, встреться ему, написанный рукой маньяка, список покупок, служебная записка, или ещё какой-нибудь будничный след, оставляемый нами бездумно, повсеместно и в режиме автоматизма. Он грустно улыбался, качая головой на вопросы нового знакомого, завершив пляски подбородка широко разведёнными руками.
Увлечённый разговором, он не обратил внимания на седовласого мужика, проходившего рядом с их столом. В трясущихся руках господина металической пластиной торчал поднос с неадекватно огромными пивными кружками. И именно этот самый поднос со всем его содержимым полетел в Ривера, когда мужичок, не заметив вытянутых мальчишеских рук, ушёл углом своей ноши аккурат в развёрнутую паукообразную ладонь.
Треск, звон, шум, бульк.
Серая рубаха парнишки проржавела, исходясь в кисловато-пшеничном амбре, длинный волос выпрямился и повис сосульками, касавшимися теперь своими иголками плеч юнца.
Том протяжно вдохнул воздух, ошарашено уставившись сначала на горе разносчика, затем на своего собеседника, которого, к слову, пшеничное цунами почти не коснулось. Патлатый вскочил на свои две, мотнул головой, разнося ворох брызг, брезгливо стянул с себя рубаху и, туго скрутив её, начал выжимать ароматный напиток из ткани.
Как по заказу своего давнего освободителя, парень оголил торс, испещрённый затянувшимися, но всё ещё проглядывающимся ровными шрамами, какие невозможно было получить посредством бытовых травм или детских, невинных забав.
Закончив с рубахой, мальчишка вновь взглянул на Марша, затем на испорченный жидкостью блокнот с записями. Последние строки расплылись, грозя стечь на поверхность стола.
Отредактировано Tom River (2019-07-11 07:50:58)
От неожиданного и резкого звука Марш вздрогнул - так же резко и коротко, моментально подскакивая со своего места. Он на автомате схватил блокнот со стола, но все-таки опоздал на несколько секунд: пиво хлынуло на стол, успевая залить чернила, правда, не стирая их. А вот бумага знатно пострадала. Впрочем, его можно высушить...
Мужик, который заорал едва ли не благим матом, был вовремя осажен и отправлен восвояси; он, конечно, пытался стребовать свои кровные за пиво, но тщетно. Видать, он еще не был пьян, да и быстро понял, что с Маршем нет смысла связываться, мальчишка-то не один.
Коротко усмехнувшись, Митчелл вернулся на свое место тоже, но улыбка исчезла с его лица, когда он увидел юное тело, покрытое шрамами - их было чертовски много. Слишком много.
- А это еще что такое? - услышал он свой собственный чуть севший голос будто со стороны, невольно кивнув на его торс. - Где ты умудрился так пострадать, парень?
Марш почти предвидел, что тот ничего не скажет ему, или начнет придумывать отговорки, очень типичные для жертв насильственных преступлений. Вроде того, что он неудачно упал на колючую проволоку, или же что опрокинул на себя раскаленные гвозди, или прочие небылицы. Марш знал, что никогда не стоит в самом начале давать человеку зацепку и подсказывать, тогда будет куда более понятно: выдумывает он или нет.
В этом пацане сплеталось все больше загадок, он весь был словно соткан из белых пятен, и лишь кое-где пробивались островки понятных очертаний. Он совершенно точно скрывал куда больше, чем рассказывал. Но он должен понять, что если хочет помощи, если хочет найти то, что ему требуется, придется раскрыть все карты - рано или поздно. Впрочем, в этом уже Митч не сомневался; все тайное становится явным, даже если люди этого не хотят. Правда часто неприглядна и режет глаза, она может быть очень жестокой, может быть, даже рушит чьи-то жизни. Но Митчелл был убежден, что рушит именно ложь, которая слишком долго таилась и скрывала эту правду, а не наоборот.
Он еще раз пристально посмотрел на паренька, подавая ему блокнот.
- Ну же, Том?
Вы здесь » NEEDFUL THINGS » Настоящее » Часть пищевой цепочки
